Однако, ну и пораженческие посты я вчера писал. Устал к концу недели, к концу зимы, и морозы задолбали.
Ничего, скоро всё наладится. Уезжаю в Геленджик. Путин сейчас написал мне, что отдаст свой дворец мне под музей старинных музыкальных инструментов и академию контрапунктической импровизации.
С одной стороны это была, конечно, минута слабости. Вы привыкли, что я стойко и терпеливо, и с постоянной иронией выношу свою невыносимую жизнь - и на некоторых читателей это произвело шоковое впечатление. «Никогда не ныл, невзирая на все тяготы - и тут вдруг заныл».
Но у меня действительно больше нет сил бороться. Крылова и Пелевина система сломала (Пелевин, к счастью, жив, но уже 20 лет как ничего не пишет, отделывается фальшивками и дешёвками) - и я близок к тому же.
Я прекрасно понимаю, что вся Россия в том же положении, не только я. Всем очень тяжко. Но Господь наградил меня великим гением, в литературе и музыке - а я оказался слабее вас, дорогие читатели.
Я устал. Я больше ничего не хочу. У меня нет возможности дописать третий роман (это надо месяц не ходить на работу, и оставшиеся 100 страниц будут написаны - но я жду этого месяца уже 20 лет).
Я больше не хочу писать музыку. Сегодня с утра импровизировал за клавишами - Киркоров отдыхает, я затмил его графоманством.
Лампочка погасла. У меня больше нет сил сопротивляться.
Крылов в могиле, Навальный в тюрьме, Пелевину запретили писать художественные тексты (по крайней мере, пишет публицистику уже 20 лет). Гребенщикову и Бутусову запретили сочинять мелодии (во всяком случае, уже 20 лет не сочиняют).
А вы хотите, чтобы я продолжал писать. Я не считаю себя лучше и сильнее всей России.
Я не настолько высокомерен. Я не могу быть бесконечно на амбразуре.
- Чё-то мальчуган совсем загрустил, - решили, видимо, высшие силы. - Надо приободрить его.
Позвонил в Африку (она у меня записана как Джессика-2), и - о чудо! - она говорит, она на месте. Айм на бабушкина стрейт эвей, звучало это примерно так. До сих пор, сколько я ни брал телефонов у девчонок в борделях, они никогда не отвечали.
Ул. Бабушкина (26) от меня в двух шагах. Я прошёл эти несколько шагов (дворов).
Странные ощущения. В Петербурге космос.
Лунный минус на улице, лёд под ногами, молочный непроглядный туман над головой. В небе был виден только полицейский вертолёт.
Как верховный главнокомандующий, Путин командовал и этим вертолётом тоже. Я просто уверен.
Я ласкал эти чёрные ягодицы моими пальцами, сочинившими (за клавишами) все мои божественные хоралы. Было хорошо.
Путин! На вертолёте!
Какую беспредельно скучную жизнь ты проживаешь, в своём геленджикском дворце.
Я спросил африканскую девчонку, почему я не могу приехать к тебе на Комендантский? (она мне сказала, где живёт) Я заплачу напрямую, без отчислений борделю.
Ноу, хани, говорит она мне. Ай хэв э систер зэа.
Ну, хорошо. Систер. Да разве я против, что ли?
Две африканских девчонки в моей постели никогда ещё не было - а ведь я хочу всё попробовать.
